Глава 1, в которой сюжету завязка, а вам подсказка

В сказе все просто, да не просто. Оно как в жизни: чем проще, тем сложнее, а как сложно, так, на поверку, и просто оказывается. И вот, дорогие мои, займу вашего времени чуть, да не отдам. Скажу лишь, что пользы в том, что ниже, куда как больше, чем кажется, и надеюсь, что чем больше, тем лучше, а чем лучше, тем в самое время придется, по сердцу вам. И пока вы раздумываете, стоит ли оно того, я поведу рассказ о делах старых, вы же все же устройтесь удобнее, отпейте самую малость и приготовьтесь прислушаться, потому как старые сказы надобно вполуха слушать, чтоб настоящее не забыть.

Это было не так давно, чтобы никто уже не упомнил, однако и не так скоро, чтобы всякий о том рассказывал. В то время не было еще мельниц водяных да ветряных. Да что там, тогда и былин не было, а небылиц и подавно, потому все тут правда, а кто говорит против, тому, верно, выгода какая али родственник чей. Так или иначе, извольте, любезные судари и сударыни, послушать подлинную историю о трех добрых братех, Кощее горемычном и доброй судьбе.

Глава 1, в которой сюжету завязка, а вам подсказка

В одном селении жили три брата. Нраву они были простого, но до того несходного, что каждый божий день таскали друг друга за космы нечесаные, били сурово, а то и топором норовили остеречь. От этих склок кругом был убыток: тут зуб долой, там кров худой, тут нравов падение, там семейству поношение, тут кривая дорожка, там оступился да понеслось и так далее, куда не поверни - все набекрень.

Хаживала молва, что коли тех братьев примирить, то составят они по себе добрую славу, а коли в раздоре жить будут, так никому житья не дадут. Одна была надежда на Змея. И хотя тот был стар и слабоумен, не занимать ему было сил. Держал змей в страхе всю округу,  в злодействе, однако, не был рачителен и все больше носился на дряхлых крыльях над полями да понемногу девиц в полон уводил.

Старичок один, добрая душа, царствие ему небесное, смекнул, что эта нечисть будто бы по плечу молодцам будет, и порешил надоумить их против супостата выступить. Оно, может, и толк выйдет. А как не выйдет, так и бестолочь не останется - поляжет костьми беленькими где подальше, оно и ладно.

В те времена люди были простые и куда как решительные. Порешил старичок, царство ему небесное, а и сделал. Пришел в их дом, рассказал, как оно есть, в ноженьки бросился и в том духе повел, что больше оборонять и заступничать кроме них, почитай, что и нету, что сила им дадена в преизбытке, а с нею и долг высокий, и честь, и знатство. А уж коли они сильномогучие и благородные, хоть и от сохи, то нельзя им терпеть боле, пора со Змеем померяться да повоевать его владения, постращать его прихлебателей (тут у старичка, царство ему небесное, и список был заготовлен), народных богатств обресть и девиц раскрепостить. А его старуху, что мерзавец сослепу в полон утащил прошлым летом, так и не надо вызволять, оно и так хорошо.

Изумились братья, прознав про все это, и преисполнились гнева праведного. Старший пошел порицать среднего, а средний принялся за младшего, а тут уж младший с укоризною на старшего, и каждый в том духе, что, мол, ты, бахолда, смотрел на это да нам не сказал, ужели бы стерпели, ужели бы дали супостату нашу землю осквернять да девок попирать, и наоборот тоже. Сошлись брови собольи, сжались кулачки пудовы. Тут старичок, земля ему пухом, просек к чему дело идет, спохватился и намекнул, что то им, дескать, змеевы прихлебатели нарочно глаза отводили, но нынче не то, и пора им уже за дело браться да в путь собираться. И то верно. Тут уж они бросили свои карты да зелено вино, и пошли мерзавца выискивать, как были, простые парни, кто в чем. Пустились в дорогу, стало быть.

* * *

Уж перо пора менять, а сказ только набирает, так и вы, господа, сил набирайтесь да терпения.

Что до братьев, то молва сказывает, что пошли они того Змея пещеру искать, ведь даже и теперь всякий знает, что все потребное и непотребное Змей в пещере держит. Сначала шли прямо, потом направо, потом в гору шли, а потом и с горы. Заночевали, о том доподлинно известно. С утра пошли еще, а уж как придется. К вечеру шли, как могли, а уж ночью опять прилегли. На третий день снова встали и пошли. Тут, не обессудьте, не скажу, как шли, чего видели, да только известно, что немало отмахали, да и прошли немало. В общем, с горки на горку, из леса в лесок, из-под дождика да на солнцепек, шли они. И пять дней прошли, и седьмица пролетела, и вторая пронеслась, и гуляли они так в разных местах обнообразных, покуда не вернулись. Оно и понятно, коли всё направо клонить, так кругом обернешься, а влево кто ж ходить будет - уж, чай, не лешие.

Так или иначе, а по прошествии немалого времени явились братья с бородами клочными и худобою своею у всякого жалость вызывающие. Сказывали они, что Змей в своей пещере не живет и промышляет все более в местах далеких, а их селение по недомыслию разоряет и только, когда в дороге заплутает. Поскитались братья, все истерзались да измучились, а толку чуть.

Правда то была, альбо не нашли змеевы палаты каменныя, а про то сказать-признаться стыдно, - кто ж разберет. Иной раз лучше другого обмануть, чем себя, а в другой раз — лучше самому поверить, да держаться за то до гробовой доски. А в голоде, а в муках неизвестности - се многотрудно и запутанно. Все так жили, потому и верили друг другу, не то, что ныне. Потому сказу братьеву и доверие было, и вера была.

Лишь братья отмылись да отъелись, как узрели сызнова карты постылые, стулья осиновые, утлую скуку да кругом разруху. Не долго терпели - стали совет держать: как бы им отправиться куда, да чтоб по делу, да со славой вернуться.

Тогда положили они так: Змея изловить они всегда успеют, а вот славу добудут, коли с какой другой бедой совладают, а какая беда, какая слава, и где то поприще, и кто супостат, кто бы им сказал. Старичок тот, земля ему пухом, на ярмарку отлучился, а с других что возьмешь — голытьба бестолковая.

В те времена народ был куда как попроще, чем ныне, и смелости было не занимать. Вот братья и отправились куда глаза глядят искать себе поприща славного.

* * *

Аще ж, соколы вы мои и соколинки, боле не буду отклоняться от нити повествования, раз история дале назревает тревожная, но когда-никогда дам себе роздых, чтоб и мне дух перевесть, и вам, если досужие дела надобно или подкрепиться, то извольте.

Долго ли коротко ли шли, а оказались они на мосту каменном. На том мосту и двое бы не разминулись, коли широки в плечах были. Да и правду сказать, не мост то был, а так – столб через реку повалился по весне. Так и повелось по нему переправляться. Под тем мостом и притаилась, злоумышляя, нечисть поганая.

Не в силах человек прозреть предстоящее, и братья по тому мосту пошли беспечно и неоружно. Нечисть же и нежить же три дня и три ночи копила силы, точила когти, острила зубы. Твари были виду похабного и свирепого, что и говорить, а числом их было столько, что и сказать - не поверите. Как ступили братья посеред моста, так накинулись злодеи со всех сторон, возопили голосами мерзкими: и воют, и квохчут, и бурлят, и шипят, и горлянят, и голосят, и в терцию, и в квинту, и в септиму, и не в лад. Уж и клыками, рогами да копытами нечисть напирала, уж и тушами шерстяными зловонными, туловами склизкими, панцырями твердокаменными наваливалась, уж нежить стращала, уж и заклятия, а и просто слова гнусные, увещевания льстивые в ход пошли, да крепко стояли братцы. А уж любо-дорого было на них поглядеть, махнет рукой старший, так рог кому отшибет, посунет кулаком младший, так скулу своротит али нос, а средний наловчился пинками поганцев с моста скидывать. День простояли, ночь продержались, одна радость — у нечисти силушки не больше, а у братцев — не меньше. В другой день после завтрака бросились братья напролом, так нечисть не попустила, рогами уперлась. На третий день кинулась толпа на братьев, так братья крепче нажали. На том бы и разошлись, да младшенький-то на гаде оскользнулся да в реку упал, в самую быстрину. Два брата — не три, одолела их нечисть поганая, опутала сетями, а третьего студеная вода унесла.

* * *

Всякий, кто странствовал без карты али проводника, без своего на то желания али в цепях, под угрозою, кто ходил на челнах в неволе, кто во вьюжку лес валил за краюшку али лез по кручам без надёжи, тот знает, а кто не знает, тому не объять мучений двух пленников на пути к обители зла, приюту ужаса и юдоли страданий. Скажу только, что братьев старших увела нечисть подлая в подземелья холодные в краях далеких и цепями приковала к корням дубовым. Незавидна была их участь, что и говорить. Так скажу лучше о младшем.

Долго же носился он в волнах да бурунах да в пене злой воды - ни ко дну, ни на брег, ни дохнуть, ни потонуть. И день, и другой, и третий бился он, а после познал свою ничтожность, раскинул руки и отдал себя в волю реки. Повлекла вода его через земли незнаемые, голодные. В одних землях плодородие было высóко, и люд голодал от лени, в иных же не родилось ничего - там жили люди героические, но вымирающие. В огне холода и голода, провидя судьбу братьев, стеная и плача, чая смерти скорой, стал он сед и блед. На том бы и сказке конец, кабы в тех далеких краях не встретился ему старичок один росту преогромного.

Как тот рыбу удил на столп с бечевою в три обхвата, так и выудил богатыря, на берег вытянул и не заметил. Молодец же пришелся головою оземь, стал ни жив, ни мертв, обомлел на день или два. А как в себя вернулся, то уж ни доброй одежи, ни сапожек с каблуком, ни ножа, ни пыжа, ни монет, ни конфет при себе не нашел. А старика преогромного и след простыл. Так добрый молодец понял, что удача слепа, а полагаться в краях чужедальних приходится все больше на себя.

Целый день шел добрый молодец, голодный и холодный, пока не выбрался к родному селению. Рассказал он людям о беде своей, ничего не утаил. Покручинился люд, посовестился, а и кто виноватый - старичок, что братов на поход подстрекал да поучал. Тут ему и пришел конец и вновь начало, царствие ему небесное. Брату же совет один дали, - в таком деле, мол, только Царевна помочь может. Она хоть с виду и не мила, но умом и добротой своей всякую превзойдет. Путь к ней далек, но легок, потому как дорогу давно женихи наездили, а рыцари заезжие всю нечисть распугали.

* * *

Уж было заскучал молодец в дороге: нечисть повывелась, дорога без ухабов, звери лесные и то попрятались от греха. И тут видит он сидит девица красная на пенёчке и платочком ему машет. Как поравнялся он с ней, так и спросил, бороду клочную оглаживая:

- Вместно ли тебе, девица красная, посреди леса на дороженьке сидеть, да платочком махать молодцам проезжим?

На то девица отвечала с улыбкою ясною:

- Я тебя тут поджидаю, добрый молодец. Был мне сон, что ты женихом моим станешь, коли я тебе братьев помогу вызволить.

Чуть было соляным столбом молодец не обернулся и не скоро обрел дар речи, ибо пред ним была Царевна.

- Однако каждому ведомо, что Царевна умом одарена и скромна видом, - молвил добрый молодец.

- Друг мой милый, как бы я прослыла умом своим, коли красивой сказалась? Ведь всякому мнится, что уж коли красна девица, то соображением обделена.

- Знать воистину сон твой вещий. Быть посему тебе суженой моей, коли поможешь братьев отыскать.

- За се помогу я тебе, добрый молодец. Вот платочек тебе мой. Платочек не простой, а чудодейственный. Коли найти кого хочешь, махни платочком, он сам к тебе и придет. Коли лицезреть кого докучно, платочком махни сызнова, он и скроется.

* * *

То не мельница во поле стоит, то добрый молодец, братец младшенький платочком машет. До вечера махал, и уж было засомневался молодец в чудодействе платочка царевниного.

Тогда молвила царевна:

- По всему видно, что заточила нечисть поганая братьев твоих в подземелья, цепями сковала. Не пускают цепи.

Загадал тогда молодец нечисть поганую вызвать и одолеть силой ратною. Махнул платочком, и чудодейство всю нечисть на поляну повытаскало: и лешаков с русалками, и топляков с омутинниками, и мертвяков с водяными. И Баба Яга с печи притащилась, и Змей сломя голову поспешил из краев дальних, и Кощей от сокровищ несметных оторвался.

Вышел к ним тогда добрый молодец и слово держал так:

- Коли не отдадите моих братьев мне с Царевною, так я вас поражу своею палицей и в куски изрублю сабелькой вострой. А коли отдадите, так и ступайте себе с миром, и век бы вас не видеть.

Не послушалась нечисть добра молодца. Всей силою кинулись и лешаки с русалками, и топляки с омутинниками, и мертвяки с водяными. Баба Яга метлой помахивает, Змей ветер нагоняет, Кощей одним видом стращает.

Три дня и три ночи бился молодец. Затупилась востра сабелька, на три куска палица добрая разломилася. Приуныл богатырюшка, ослабел ясный сокол. Не одолеть молодецкой удалью тьму нечистую, но только соображением да разумением хитроумным.

Царевна же силой размышления прозрела нечисти всяческое превосходство. И урон ей хитроумно приуготовить порешила. Взяла она в ручки белые платочек чудодейственный и отослала поганую нечисть восвояси, и действительно - в тот же час вся нечисть поганая удалилась в пределы ей отведенные. Тогда махнула Царевна еще раз платочком, нечисть призывая на боле бранное, и тут же вся нечисть, сколько ее было, поспешила к добру молодцу. Махнула платочком еще, и нечисть вся обратно повлеклась. И сызнова принялась царевна нечисть поганую приманивать, да только не успеет нечисть к молодцу подобраться, как уже платочек в обратную дорогу велит отправляться. Измаялась, притомилась нечисть лютая. Оголодали лешаки мохнатые, поосунулись русалки-утопленницы, топляки с омутинниками в животе поистратились, мертвяки костей не досчиталися, а водяные в болотах поувязли. Баба Яга посреди пути без сил свалилася, Змей по своему недомыслию заблукал в дороге, а Кощей так и вовсе принял вид до того жалостливый, что биться с ним никакой мочи не было.

И взмолилась нечисть:

- Отпустите нас, добрые люди, дозвольте идти в земли нам положенные. Сжальтесь над несчастными. Братьев мы тот час освободим да вам доставим.

В те времена люди были порядку доброго, во всяком деле меру знали. Молвил тогда молодец:

- Понесли вы урон от своих злоумышлений и злодеяний. Горяч я в деле ратном, да отходчив в деле мирном. Посему и быть: даю вам сроку до рассвета, чтоб братов моих в справном виде сюда доставить. А коли обманете, так пеняйте на себя.

Царевна же премудрая сказала так:

- Ладно ли рядить так, милый друг? Поистратил ты свою силушку, нечисть превозмогая. Стал ты сед и невесел, претерпев от нее. Пусть, злодейство искупая, живой водицы добудет кто из оных в краях нехоженых да тебе ее с поклоном принесет. Мнится, поганая нечисть оба твоих желания исполнит, коли будет два.

- Внемлю я совету твоему, - с поклоном ей молодец ответил, и, к нечисти обратясь, так говорил:

- В рассветный час я буду ожидать двух братьев. В иной же день через седмицу вы нам по чарке принесете живой воды. В тот час прощу вас я.

Черную злобу нечисть поганая затаила, однако вызволила братьев на свет божий да не помедлив к добру молодцу доставила. Обнялись братья, слезу пролили сердечную, а царевне поклонились за хитроумие, спасительное разумение.

На том главе первой конец.